Весна четырёх времён года

Известность прошлой жизни осталась за спиной: когда сцены и бэкстейдж заменились на коридоры студенческого общежития, он не сломался. В комнате девяти на двоих висят постеры прошлых туров, но грифельные следы на пустой полке важнее — там начинаются новые аккорды. Музыка не ушла с ним, она жива в пальцах, в голосе и в ночных записях на старом ноутбуке. Соседи сначала удивлялись: бывшая звезда в соседней комнате — это неловко и смешно одновременно. Он не стал просить привилегий, вместо этого стал слушать: кто играет на гитаре по соседству, кто судачит о ритме на кухне, кто пишет стихи на пару сном. Постепенно из случайных встреч рождалась идея — собрать группу из таких же студентов, у которых горит та же страсть. Репетиции начинались после полуночи на кухне, где шум посуды заглушал неуверенные ноты. Они пробовали разные стили, спорили, смеялись и учились доверять друг другу. Он учил их сценическому дыханию и экономить усилия, они наполняли старые песни новыми смыслами и смелыми аранжировками. Без роскоши и менеджеров, но с общим ритмом и материальным минимумом, они готовили первые совместные выступления. Общежитие стало студией, а комната — лабораторией звука, где каждое утро приносило новые варианты мелодий. Он нашёл не только музыкальных соратников, но и новое ощущение принадлежности — простое, живое и совместное стремление к музыке. Каждая репетиция превращалась в урок: он передавал профессию, они приносили свежие идеи и смелость эксперимента. Старые хиты обрели студенческий характер, а новые песни рождались из общих разговоров за чашкой чая. Простота условий не мешала амбициям — наоборот, она подталкивала к искренности и свободе, возвращая ему радость от музыки.