С востока

Наблюдатель отправляется в путь, оставляя за плечами тёплое, выжженное солнцем лето и тихие поля Восточной Германии. На перроне ещё пахнет сеном и бензином, воздух держит остатки жары, но в поезде уже слышен приглушённый скрип колес и предчувствие перемен. Окна сливают зелёные опушки и низкие деревушки в ровную ленточную картину, где к вечеру краски начинают бледнеть, и легкий ветер приносит запах дождя. С каждым пройденным километром листья становятся тусклее, солнце садится раньше, а разговоры вокруг все чаще прерываются долгими паузами и глубокими вздохами. Пограничный пункт проходит почти незаметно: таблички меняют шрифт и язык, голос по вагонам сбавляет интонацию. Там, где ещё утром было тепло открытых полей, теперь тянется ровное полотно мокрой земли и цвет неба меняется на стальной. В поезде остаются лишь редкие пассажиры с тяжёлыми сумками и взглядом, устремлённым куда-то в будущее. Наблюдатель фиксирует мелькающие станции, старые башни, покосившиеся платформы и безмолвные посёлки, словно ставшие частью одной длинной медленной картины. Карьеры света сокращаются, и на подступах к Москве воздух пронизывает хрустящая свежесть первых заморозков. Город встречает уже глубоким холодом: дорожное покрытие блестит, деревья стоят в серебристой корке инея, а дымки над крышами стелются низко. Конечная станция — конец не только маршрута, но и сезона; здесь лето окончательно уступает место зиме, и наблюдатель оказывается в другом ритме, другом свете и другом дыхании страны.