Я, ты, он, она

Она добровольно заперлась в комнате и на протяжении месяца пыталась разобраться с разрывом отношений. В этой замкнутой тиши единственной пищей стал сахарный песок — ложка за ложкой, день за днем, пока последний кристаллик не исчез. Стены меняли цвет дважды: кисть скользила по побеленному холсту, затем снова, как будто новый оттенок мог изменить память о чувствах. Мебель исчезала — одна за другой вещи выносились или прятались, оставляя пространство, которое должно было помочь упорядочить думы. Письмо к любовнице рождалось и умирало снова и снова: строчка за строчкой она писала и переписывала его, не в силах ни отправить, ни сжечь окончательно. Ты — сценарий её внутренней речи, реплики которого она проигрывала в пустоте комнаты, выверяя интонации и паузы. Он — водитель грузовика, чья роль появилась лишь после того, как сахар закончился и голод выгнал её на улицу. Она, подруга, оставалась фоном или жалким бальзамом воспоминаний, не вмешиваясь в тот ритуал очищения. Остановив на дороге грузовик, женщина просит подвезти. Дорога, закусочные и кафе становятся короткими остановками реальности: кофе, простой разговор, попытки вернуться к человеку, которого уже нет. Наконец она приезжает к квартире любовницы. Та просит уйти, не желая встречи, но слова о голоде меняют жест: её кормят, дают еду и, в конце концов, разрешают остаться на ночь. Ночная тишина приносит не решение, а лишь временное облегчение и новую поворотную точку в её одиночной одиссее.