Воспоминания о хижине

Я сижу в углу бара и снова слышу скрип своей памяти: молодые годы, когда мы с друзьями жили в одной хижине на окраине города. Там было тесно, пыльно и жарко — пространства хватало только для сна, разговоров и гитары. Мы просыпались вместе, делили хлеб и надежды, спорили о ролях и мечтали о сцене, но главным было другое: все были без ума от Ирасемы. Она проходила по улице, и у каждого замирало сердце; её смех становился мелодией наших дней, её взгляд — причиной бессонных ночей. Мы старались быть храбрыми, сочиняли стихи, учили па в надежде, что однажды пригласим её на танец. Самба текла у нас в крови; вечерами мы собирались под тусклой лампой, отбивали ритм ладонями по столу, смешивали шаги и слова в одно длинное, тёплое движение. Танец лечил от тоски, давал сил не замечать, как меняется город вокруг. Постепенно исчезали старые кварталы Сан-Паулу: деревянные домики сменялись новыми фасадами, узкие улочки засыпались асфальтом, и вместе с ними уходил прежний уклад. Мы чувствовали это, когда возвращались с репетиций и не узнавали места, где когда-то стояла наша хижина. Теперь я рассказываю об этом в баре, и голос мой дрожит, потому что в каждом слове живёт и радость, и утрата. Воспоминания о хижине — это не только про место, а про тех, кто был рядом, про Ирасему и про самбу, которая помогла нам любить жизнь, пока город тихо менялся.