Колючка

Чун-ги пользовался в школе такой популярностью, что коридоры казались заполненными его улыбками и шепотом. На уроках он держал класс внимательным не только авторитетом, но и лёгкой добротой, которая заставляла подростков смотреть на него иначе. Ён-ын была одной из тех, кто не смог остаться равнодушным: чувства к учителю выросли и плотнее, чем у сверстниц. Она не играла в тайну — однажды прямо сказала ему о своей любви. Его ответ был прост и неизбежен: он отказал. Не цинично, а твёрдо, апеллируя к границам и ответственности, отдаляя то, что она хотела приблизить. Отказ не остудил в ней намерения, но заставил искать иной путь. Ён-ын решила подойти ближе не через признания, а через человека, который был рядом с объектом её восхищения — через жену Чун-ги. Она начала выстраивать общение осторожно: помогла с мелочами, участвовала в разговорах, выигрывала доверие шаг за шагом. Дружба шла по нитке тонкого расчёта и искренних моментов — иногда ей хотелось быть просто девушкой, другой раз — актрисой, играющей роль заботливой знакомой. Новая близость дала девушке возможность наблюдать за человеком, которого любила, без прямого нарушения запретов. Встречи с супругой учителя приносили ей смесь удовлетворения и болезненного ожидания: быть рядом, но не рядом. В этом треугольнике, где каждое действие оборачивалось последствиями, Ён-ын училась терпению, маскировала свои истинные устремления и считала шаги, которые ещё не решалась сделать. Она заполняла дни маленькими ритуалами: приносила цветы на школьный праздник, задерживалась после уроков, чтобы помочь с бумагами, искала предлог увидеть супругу и услышать чужой голос рядом с тем, кто был недоступен. Иногда эта близость казалась мягкой победой, иногда — тяжёлой ношей, которую она носила молча.